Медведь меланхолично рвал малину
В глухом лесу на берегу ручья,
То, фыркая в большую паутину,
То, с ягоды сдувая муравья.

В медвежьи думы он всегда погружен,
Где поискать запасы диких пчёл,
Как переспать в берлоге ветер, стужу,
Чтоб ни один охотник не нашел.

Когда-то Лес Большой стоял единым,
И звери жили вместе много лет,
Но, как-то раз, путём самопричинным,
Решили выйти в суверенитет.

Болото стало центром всей свободы,
Который всё буквально дозволял:
Жениться двум лягушкам однополым,
И, в общем, стыд там каждый растерял.

Лесные мыши вспомнили былое,
Когда медведь их вытоптал из нор.
И, не смотря, что дело наживное,
Устроили нешуточный раздор.

Вороны вышли в медиа пространство:
Теперь поток вестей не иссякал,
Хоть каркать раньше было хулиганством,
Теперь накал страстей всё возрастал.

Пришел козёл с соседнего оврага,
И принялся медведю докучать
Рассказывать, что тот, суть доходяга,
Другим пора здесь место уступать.

Козёл вещал своё весьма занудно,
Медведь в малине слушал и сопел,
О том, что драть кустарник — безрассудно,
И про грядущий леса передел.

Но вот, когда козёл дошел до места,
Где жабий суд болот постановил
Переселить медведя в знак протеста,
И прочих санкций воз ему сулил,

Терпение медведя враз иссякло,
И тот, вздохнув печально, с далека,
Лениво вышел к автору спектакля,
И дал ему хорошего пинка.

Козел бежал, вороны голосили,
К болоту хором клювы развернув, -
«У нас сейчас козла чуть не убили,
На должность его даже не взглянув».

Медведя это всё ж повеселило,
И он решил для всех ответить так:
«Лягушки мне в лесу жить запретили,
Неужто, вдруг, решили я — дурак?

Напомню вам, друзья, без мысли задней,
Пока еще совсем не ровен час,
Медведь гастрономически всеядный,
Не стань малины — я примусь за вас».