У нас в ДК Ленсовета в честь двух столетий со дня рождения гениального Гоголя 1 апреля состоялось интересное мероприятие. Анонсировалось, что композитор Каравайчук, Литвинова и Баширов будут что-то делать по «Запискам Сумасшедшего». Каравайчук играть будет, а остальные читать. Согласитесь, уже интересно.
Однако некоторые неприятности начались дня за три. Каравайчук узнал из афиш, что будет выступать не один. Это его страшно взволновало. Кто его видел по телеку, может представить, как он волновался. Оказывается, первоначально он сам должен был и играть на пианино, и читать Гоголя. Его сразу повезли послушать, как Литвинова читает. Каравайчук послушал и сказал, что не будет обсуждать качество чтения, а просто Литвинова не совпадает с его музыкой.
Но представление состоялось. Увы, я там не был. Но мой сын Миша с женой и её мамой были. Они всё мне очень грамотно рассказали, а я уже вам напишу, как будто я сам смотрел.
Билеты в партер стоили 4500 руб, дороже, чем на Rolling Stones. Тем не менее, публика собралась приличная и интеллигентная, это были истинные любители Гоголя, Литвиновой, Баширова и Каравайчука, но последнего, скорее всего в меньшей степени, его уже особо не ждали.
Концерт начался на час позже объявленного. Зрители в предвкушении ходили по фойе и понемногу волновались. Через час всех запустили в зал и начали показывать минут 15-20 кино про Каравайчука, а потом под его музыку стали слайды с картинками показывать. Картинки к Гоголю никакого отношения не имели, просто репродукции обычные. Зрители непонимающими глазами перечитывали большой лист бумаги типа программки за 200 руб, там такое не было предусмотрено. Зато там было написано, что сейчас все видят уникальную композицию с уникальной сценографией, и что это будет истинно петербургское и гоголевское зрелище. Второе дальше подтвердилось полностью.
Народ стал ходить туда-сюда, орать. Один мужик вышел выпить пива, вернулся и говорит: там Каравайчук пришел и спрашивает: ну как у вас дела? А ему говорят: вас ждем. И точно, вывели его на сцену, он тоже стал молча смотреть это кино. Ему стали что-то кричать, и он стал рассказывать, что он гениальный. С этим никто не спорит. Каравайчук рассказал, как еще в 60-х годах во время его игры на пианино кто-то попал в транс, и что его в КГБ вызывали, вроде, в связи с этим. Он говорил иногда в микрофон, а иногда отворачивался и что-то тоже, в принципе, говорил, но это зрителю уже было недоступно. Народ опять стал орать, что не слышно. Каравайчук ушел, но его опять вытолкали на сцену. Поговорив еще немного, Каравайчук сказал, что рояль, который поставили на сцене, его не достоин, это раз, и что он вообще играть не будет, т.к. завтра умрет. После этого он просто взял, и ушел. Антракт.
А после антракта начался буквально шабаш, как у Гоголя. Наши дамы в один момент хотели уйти, как делали многие в зале, но Мишу уже было не оторвать от чудесного зрелища, его глаза горели, он даже рот открыл от удовольствия.
На сцену вышли по общему мнению совершенно пьяные Литвинова и Баширов. Я не поверил, и предположил, что это было ловким сценарным ходом. В жопу пьяные, категорически сказал Миша, никаких сомнений. В руках артисты держали кучу листков, текст на память они не знали. Стали читать. Некоторые слова, самые обычные и не трудные, они не могли произносить, у них заплетался язык, у обоих. Говорили невнятно, поэтому народ опять стал орать, что ничего не слышно и не понятно тоже. В ответ Литвинова и Баширов стали сбиваться. Литвинова перебирает листки и кричит: давай 24-ю страницу! Давай 40-ю! Это не ты, это я должна читать! Короче, они все листки перепутали, и начали читать все подряд без всякой связи. Народ стал волноваться и кричать уже не только, что ничего не слышно. Миша, сказал я, это, наверное, так и задумано было? Повторяю, сказал Миша, оба пьяные в жопу. Читали они, кстати, вообще все подряд, а не только Записки сумасшедшего.
Публика стала ходить по залу и орать еще сильнее, и артисты, забыв про Гоголя, стали натурально со зрителями ругаться. Ты, козел, кричал нетвердо кому-то Баширов, быдло, выйди на сцену! А Литвинова кричала кому-то: ну что, урод на балконе, выйди на сцену, боишься? Эх, меня там не было, я бы вышел сразу. Когда еще удастся с такими людьми на сцене постоять, а если удастся, то и подраться?
Некоторые еще просили вслух артистов говорить громко и внятно, одна женщина из второго блатного ряда вежливо сказала, что неплохо бы было заранее текст выучить. Слава богу, среди уже совершенно вокзального гама Литвинова это услышала и закричала: женщина в полосатой кофте, вы сюда бесплатно пришли, вон где сидите, кто вас сюда привел, да вы Гоголя не читали и ни одной его цитаты не знаете!
Так до конца и базарили. А когда читали, как Гоголь там ругательно писал, типа и тот сволочь, или типа все вы свиньи, так Литвинова с Башировым таким образом это в зал кричали, что все понимали, что это они и есть сволочи и свиньи. Режиссерская находка получилась.
Тут на сцену прямо во время представления вышла фанатка Литвиновой, она правильно поняла, что можно, и говорит: хочу вам вручить участок на Марсе. Её с трудом оттуда увели вышедшие из-за кулис служители.
А завершила поединок со зрителями Литвинова совсем не Гоголевскими словами: чтоб вы все сегодня попали под автобус. Потом к администратору очередь была, все требовали бабки назад. Пишите заявление, обреченно говорил администратор.
Всё это мне рассказывали с восторгом, а Миша говорит: если еще что-нибудь такое будет, ты мне опять билеты купи.
Вот, дорогие мои, что бывает, когда гламур хочет Гоголя нам почитать. К Каравайчуку это не относится, его бы одного я с удовольствием бы послушал, как он под пианино Гоголя читал бы, это он ведь все придумал, а ему кайф сломали. Но Житинский обещает, что, вроде, в апреле такое будет возможно.
Завтра мне еще обещали рассказать, может, я вторую часть напишу.
А сегодня я Гоголя почитал немного. Гений, как это у него так выходило?!

Народ опять стал орать, что не слышно. Каравайчук ушел, но его опять вытолкали на сцену.

Тем не менее, публика собралась приличная и интеллигентная, это были истинные любители Гоголя, Литвиновой, Баширова и Каравайчука

Народ стал ходить туда-сюда, орать. Один мужик вышел выпить пива

Народ опять стал орать, что не слышно

Наши дамы в один момент хотели уйти, как делали многие в зале

народ опять стал орать, что ничего не слышно и не понятно тоже

Публика стала ходить по залу и орать еще сильнее, и артисты, забыв про Гоголя, стали натурально со зрителями ругаться. Ты, козел, кричал нетвердо кому-то Баширов, быдло, выйди на сцену! А Литвинова кричала кому-то: ну что, урод на балконе, выйди на сцену, боишься? Эх, меня там не было, я бы вышел сразу.